Порошенко узаконил независимость Донбасса

Принятый на Украине закон "о реинтеграции" приведет к результату, прямо противоположному его названию.

Итак, Порошенко подписал-таки закон «о реинтеграции Донбасса». Впрочем, это было лишь вопросом времени. Кто-то сомневался, что президент, который сам же его и внес в Раду, вдруг его не подпишет?

Были определенные сомнения, что его утвердит Рада. Она и впрямь артистично тянула, депутаты спорили до кровавых соплей (в прямом смысле — устраивая кулачные бои в стенах парламента), придумывали все новые и новые поправки по принципу одна нелепей другой (включая поправку о разрыве дипотношений с Москвой, а также о денонсации Договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Украиной и Российской Федерацией), но в итоге приняли спустя несколько месяцев. Порошенко тоже с подписью тянул почти месяц. То ли торговался с хозяевами по поводу определенных пунктов, то ли ждал торжественной даты типа 20 февраля, в которую на Украине теперь отмечают «день начала российской оккупации».

Американцы заявили, что закон не читали (во всяком случае до тех пор, пока его не подписал Порошенко, — пока он не вступил в полную силу), но поддерживают приверженность Украины Минским соглашениям. Видимо, правильно сделали, что не читали, иначе прочитали бы в нем такое, что о Минских соглашениях заикаться бы уже не пришлось. А так можно и лишний раз Москву попинать за невыполнение ее «обязательств».
Германцы подошли к вопросу более вменяемо, объявив, что изучат закон, еще на той стадии, когда его принимали, но сразу оговорились, что поддерживают Украину, ставшую жертвой «агрессии», и что Минские соглашения в любом случае остаются рамочными для украинского урегулирования.

Ладно, их имидж — это на их совести. В конце концов, повторюсь, я не сомневался, что закон в итоге примут. Пусть и освободив от совсем уж шизофренических поправок. Если опустить все то, что вызывает так много критики и раздражения: объявление России «страной-агрессором», провозглашение властей ЛДНР «оккупационными администрациями», отказ от амнистии и ряда других требований «Минска», — в сухом остатке выходит следующее: «Минск» не выполнять (его вообще юридически не существует, с «террористами» никаких переговоров не вести (и плевать, что написано в «Минске»), президент получает право на использование армии в мирное время для защиты суверенитета, то есть, по сути, вести войну без ее объявления.

В этом — ключевой момент. Просто ситуация в Донбассе для Киева достигла критической точки, когда не делать абсолютно ничего для разрешения конфликта уже нельзя, а предыдущий формат уже выглядел не только бесполезным, но и опасным как для внутренней аудитории, так и для внешней. Иными словами, ситуация требует либо военного решения, либо «глубокой заморозки». В обоих случаях и «Минск», и «АТО» — это атавизмы.

«АТО», по словам Порошенко, выполнила свои задачи, помогла «сдержать агрессора», «освободив две трети оккупированного Донбасса». Она могла бы помочь «освободить» и больше, если бы «к террористам на помощь не пришли дополнительные подразделения ВС РФ».

То есть в Донбассе они воюют не с «террористами», а с «армией страны-агрессора». Значит, с абсолютно бесполезной против «ВС РФ» «антитеррористической операцией» пора завязывать. Следующим логичным шагом должно было, конечно, стать объявление войны России, но это был бы уже перебор, да и воевать с Россией по-настоящему никто ж не собирается, а внутренняя и внешняя аудитория (которые в Донбассе не были и понятия не имеют, что там на самом деле творится) вполне «схавают» то, что война и в самом деле идет. Правда, гибридная, но что это такое, никто себя не будет утруждать размышлениями.

Но если с Россией воевать нельзя, то с «сепаратистами» как раз можно, тем более что Киев все три года после подписания Минских соглашений к этому усиленно готовился. И неважно, «сепаратисты» они, «террористы» или «коллаборационисты». Главное, что это не российская армия, которая реально могла бы раскатать агрессора по всей территории Украины до Збруча. О том, что в Донбассе никакой российской армии нет, в Киеве знают прекрасно.

И вот, чтобы время зря не терять, сразу при подписании Порошенко поручает министру обороны и начальнику Генштаба подготовить к 1 апреля предложения по изменению формата военной операции на востоке страны и по кандидатуре командующего объединенными силами. Читай — план подготовки к вооруженной агрессии. Тут неоднократно высказывались предположения о реальной дате начала наступления украинской армии, основанные как на донесениях разведки республик, так и на элементарной логике. Кто-то считает наиболее оптимальным вариантом день проведения выборов президента РФ или дни, ему предшествующие или следующие после, когда у России какое-то время формально не будет верховного главнокомандующего, а правительство уйдет в отставку. Кто-то называет период проведения в России чемпионата мира по футболу, когда Москва будет очень осторожно вести себя, будучи на виду у всего мира, представители которого приедут, в том числе, в те города, что граничат с потенциальной зоной проведения боевых действий в соседней стране.

Но тут могут быть и другие варианты. 1 апреля тут могло прозвучать просто для отвода глаз, я не сомневаюсь, что у Киева все давно готово к началу войны. Донесения разведки республик, тревожные сообщения местных жителей на той стороне регулярно сообщают о том, что Киев активно проводит ротацию личного состава, перебрасывает к линии фронта технику, боекомплект, топливо, материальные средства для ведения войны.
Собственно говоря, единственное, чего до сего дня не хватало, это подписи Порошенко под законом, легализующим применение военной силы по первому же желанию самого Порошенко. Теперь закон есть, и можно не сомневается, что Порошенко, когда его будут обвинять в нарушении «Минска», будет тыкать в этот закон, в котором о «Минске» вообще ни слова. А его хозяева из США в очередной раз заявят, что приветствуют мирные инициативы украинского президента, даже если они будут заключаться к вооруженной «зачистке» территории. Ведь Украина сопротивляется «агрессии». Генштаб уже бросился выполнять поручение главнокомандующего. Его глава Виктор Муженко поспешно объявил о завершении «АТО»: «Будет завершена АТО, и мы перейдем к операции Объединенных сил. Это предполагает четкую структуру системы управления, подчиненность определенных сил и средств военному руководству, создание объединенного оперативного штаба как основного органа управления этой операцией на территории Донецкой и Луганской областей».

Для чего нужна эта реструктуризация и улучшение системы управления, если не для войны? Вполне возможно, что им действительно понадобится еще целый месяц для этого, к тому же непонятно еще, кто возглавит все это дело, по сути, этот человек получит огромные полномочия и военную силу в свои руки — так что споры по кандидатуре командующего Объединенными силами еще будут продолжаться.
Так или иначе, серьезной передышки республикам это не дает, и есть слишком много оснований полагать, что война начнется если не весной, то в начале лета. Собственно, в республиках об этом прямым текстом и говорят, пытаясь привлечь внимание международной общественности. Правда, «международная общественность» все больше внимания обращает на «успехи» Украины в деле выполнения минских обязательств и «отказ» России от выполнения своих.

Но в самом деле, чем могут и должны ответить республики на очевидные приготовления к агрессии против них? Вот сегодня, к примеру, глава ДНР заявил о том, что власти республики создадут народный трибунал по оценке военных преступлений украинских силовиков. Может показаться, что ответ не слишком уж симметричный. На самом деле, это сигнал Киеву, что если вы не хотите выполнять Минские соглашения, создаете органы и принимаете законы, исключающие «Минск», то и мы будем совершать действия, как минимум, не противоречащие логике. Логике войны. Логике противостояния агрессии. Войны не длятся вечно, и наказание для военных преступников должно быть неотвратимо. Конечно, в случае чего, в Киеве попытаются спрятаться за пятый пункт Минских соглашений, в которых говорится об амнистии. Но кому бы рассуждать о «Минске»…

Трибунал — это, конечно, хорошо. Но будут и другие ответы.

Еще одним вызовом Киеву в ответ на де-факто денонсацию «Минска» стало объявление о выборах в Народный совет ЛНР, которые должны состояться в ноябре, параллельно с выборами главы республики, о чем нынешний и. о. главы Леонид Пасечник, как и своей готовности участвовать в них, сообщал ранее, в январе. О намерении баллотироваться на выборах осенью этого года говорил еще несколько месяцев назад его коллега из ДНР Александр Захарченко. Таким образом, нас ждет повторение картины ноября 2014-го, когда состоялись первые всеобщие выборы глав и парламентов в обеих республиках.

Выборы — дело, конечно, плановое, они в любом случае должны были бы состояться этой осенью, так как у парламентов и глав республик (в ЛНР — врио) просто истекал срок полномочий.

Их можно было отложить, сославшись на приверженность Минским соглашениям. Как до этого неоднократно делали с местными выборами, которые переносили бессчетное число раз в надежде, что Киев хоть немного начнет шевелиться в плане выполнения политической части «Минска».

Но Киев просто растоптал «Минск» своим новым законом, который уже метко окрестили «законом «о войне». А значит, можно со спокойной душой проводить выборы. Кстати, выборы субъектов, существование которых Минскими соглашениями вообще не предусмотрено, так что формально тут и не придерешься — нарушения «Минска» тут нет. Но истерика в Киеве и на Западе будет неописуемой. Впрочем, какое дело Донецку и Луганску, что там скажут в Киеве или, тем более, в Вашингтоне, представитель которого соглашения не подписывал и не работал ни в одном из форматов по урегулированию? Не пора ли вообще уже перестать оглядываться на мнение тех, кто не сделал ни единого шага навстречу мирному урегулированию, а все эти годы только усиленно провоцировал войну? Как заявили в российском МИДе, закон «о реинтеграции» похоронил «Минск», а значит, ответ должен быть симметричным: Киев должен понять, что если он не собирается делать шагов навстречу урегулированию конфликта, республики будут делать свои шаги, которые Киеву вряд ли понравятся. Они три года не давали элементарно провести местные выборы, и все три года Донецк и Луганск уступали истерикам Киева, чтобы не быть обвиненными в нарушении соглашений. Но сколько можно уже, простите? Односторонние уступки Киевом всегда воспринимались как слабость.

Впрочем, у этой медали есть и другая сторона: Киев вполне может воспользоваться проведением выборов в качестве предлога для начала вторжения, мол, республики нарушают Минские соглашения. С другой стороны, Киев вряд ли будет ждать до осени, а предлог найдет без труда. Наверное, все же самым правильным ответом на украинский закон «о войне» со стороны республик должна стать готовность к этой войне. Конечно, мы все понимаем, что Украина воспользовалась минской передышкой по полной и подготовилась к войне основательно, вон даже оружие выклянчила у американцев. Но хочется верить, что и военные республик не даром провели эти три года. И еще важным ответом на закон «о реинтеграции», в котором нет ни слова об интеграции, зато полно слов о дезинтеграции, будет реальная интеграция Донбасса. Только не с Украиной. А с теми, с кем хотят интегрироваться его жители, и кто реально помогал Донбассу все эти годы, пока «мачеха» Украина душила регион блокадами и засыпала снарядами. И реальное укрепление государственности, которое происходит не без косвенной помощи Украины.

Вот вы скажете: экая невидаль, выборы, кому вы этим что докажете, их никто не признает. А между тем, эти выборы тоже укрепляют государственность, повышают легитимность тех процессов, что происходят в регионе. А признание, оно придет со временем… А что касается Украины… «Закон не спасет Порошенко и Турчинова от наказания за нарушение законов собственной страны. И не спасет страну, которая узаконила войну с мирным населением», — заявил и. о. министра иностранных дел ЛНР, полпред республики на переговорах в Минске Владислав Дейнего. Объявляя Донбассу новую войну, Украина все больше легитимизирует его независимость и все меньше оставляет для себя шансов сохраниться даже в нынешнем виде.