Возможно ли возрождение былого величия Донбасса?

Ни для кого не секрет, что из Советского Союза Донбасс и вообще Украина вышли с колоссальным экономическим и промышленным потенциалом. С таким, который даже не снился таким бывшим республиками как Молдова, Таджикистан, Грузия. Но то, что произошло далее, и во что превратился нынешний Донбасс за годы «независимости Украины» можно охарактеризовать одним словом — катастрофа.

Я сознательно не затрагиваю Украину в целом и причины вполне объяснимы. Украина сейчас занята важным делом — «отражением российской агрессии», а поэтому ей некогда заниматься экономическими вопросами, да и не декларируют нынешние украинские правители «экономического прорыва» и не демонстрируют достижений в этой области. Зато этим регулярно занимаются власти самопровозглашенных республик. На республиканских каналах с завидной регулярностью мелькают сюжеты о том, что где-то чего-то построили, посеяли, почистили и отремонтировали во благо «растущей молодой республики». А вот на этом и остановимся и начнем рассказ о том, чем же был Донбасс в 1991 году.

А был он почти полностью автономной системой самообеспечения и имел воистину огромный потенциал. Всё это было результатом труда многих поколений дончан и луганчан. Экономика Донбасса держалась на трёх китах: горнодобыче, металлургии и сельском хозяйстве.

Между ними были установлены связи отлаженные годами. К примеру — добывающиеся в Макеевке коксующиеся угли попадали на расположенный в этом же городе Ясиновский коксохимзавод, от него до находящегося неподалёку Макеевского металлургического комбината им. С. М. Кирова был проложен прямой железнодорожный путь.

Соответственно можно было организовывать непрерывное производство стали и чугуна, да и металлообработкой и производством металлических изделий занимались тоже неподалёку — в Харцызске (листовой прокат превращался в трубы на Харцызском трубном заводе, а пруток (катанка) в проволоку и канаты — на Харцызском сталепроволочно-канатном заводе).

Прибавить к этому то, что практически все крупные предприятия имели подшефные совхозы, которые обеспечивали трудящихся этих предприятий овощами и фруктами, мясом и молоком, а уж хлебокомбинат в каждом городе был свой (до сих пор идут споры чей же хлеб был вкуснее — Никитовский, Иловайский или Кураховский). Можно дополнить идиллическую картину совсем уж тонкими штрихами — практически у каждого предприятия были и свои строительные организации, поликлиники (и это кроме городских), профилактории, пионерские лагеря, спортивные общества, базы отдыха для трудящихся на морях и реках и учебные заведения готовящие своих экзотических специалистов…

Но вдруг (в дурных бульварных романах обычно всё происходит внезапно) грянул год 1991-й, и вся эта красивая картина была растоптана стадом майских носорогов, которых принято называть политкорректным словом «предприниматель». После развала Союза эти ребята единственное что предпринимали — это жрали за обе щеки труп Советского Донбасса. Естественно первое что пострадало это сельское хозяйство, как самая трудоёмкая отрасль народного хозяйства, к тому же с сомнительной перспективой («а вдруг неурожай»). Ребятам нужна была прибыль! Сейчас! Из ничего! 1000 % как с куста. Поэтому они не придумали ничего умного как позакрывать машинно-тракторные станции, а находящуюся в них технику разворовать, или, пардон, «приватизировать». Соответственно подобные действия потянули за собой целую цепочку закрытий заводов, которые производили сельхозтехнику. Пример, Макеевский завод сельскохозяйственной техники, он превратился в символ и объект вожделения торгашей — торговую базу корпорации «Континент-строй». Но и на этом новые господа не остановились и окончательно разрушили сельское хозяйство выводом пахотных земель из категории таковых. Обычно так и происходит — жлобы начинают «беспокоиться» проблемами морали, этики, ну или как в данном случае, экологии. Так и получилось, земли сельхозназначения стали ландшафтными парками и бывшие поля начали зарастать степным дурнотравьем, а снегозаградительные насаждения (в просторечии «посадки») стали местом для пикников и рассадниками «экологии».

Уничтожив сельское хозяйство донецкий торгаш не остановился на достигнутом — ради сиюминутной выгоды он начал резать на металлом шахтное и металлургическое оборудование «нерентабельных» предприятий. Хотя этому дикарю никто и не объяснил, а если объяснили то он не внял, что для производственного предприятия прибыль 7-9 % — это очень даже хорошо. Ему хотелось получать 200, 300 %, а потому зачем содержать собственную Шахтёрскую трикотажную фабрику если можно привезти из Харькова мешок китайских трусов по 5 гривен за штуку и продать на рынке того же Шахтёрска по «двадцаточке».

Апофеозом подобного «хозяйствования» стало то, что пролезшие во власть торгаши практически уравняли в налогах бабку торгующую яблоками с собственного сада, владельца производственного предприятия и спекулянта.

Но и у многих владельцев производственных предприятий тоже рыльце в пуху. Дело всё в том, что на смену руководству, которое карьерно росло на том предприятии, которым оно руководило, пришло поколение перекати-поле и амбициозных юношей, имеющих дипломы и рекомендации, но не знающих чем отличается технология производства канцелярской скрепки от производства гвоздей. А многопередельные, трудо- и технологическиёмкие производства оказываются для их понимания нерентабельными. Прибыль нужно получить сегодня! Из оборудования (к слову сказать, советского, с большим моральным материальным износом) нужно выдавить последние соки, чтобы предприятие рухнуло следом за ушедшим «хозяином». Кроме того подобные «руководители» держат и работяг в чёрном теле, как говорил незабвенный Ефим Звягильский:

«Мне дешевле шахтёра похоронить, чем модернизировать шахту» и работяга готов горбатиться за копейки, но при этом условия труда скатываются в условия выкорчеванного в 30-е годы прошлого века «обушкового Донбасса».

Ответить на вынесенный в заголовок вопрос можно по-разному. Если строить своё благосостояние на «копанках», дальнейшем распиливании заводов и шахт на металлом и при этом платить непосредственным «пильщикам» в аккурат на бутылку водки и луковицу — то можно еще лет двадцать протянуть. Но тут появляются другие вопросы — Что будет через 20 лет? А не захочет ли новое поколение торгашей «отжать» «отжатое» сейчас?

Но если все-таки решиться ответить «Да! Мы возродим Донбасс!» — придётся засучить рукава и всё менять: менять налоговый кодекс, на тот, что может дать производственникам преимущества, а в первое время полностью освобождающий их от налогов (в зависимости от сферы деятельности, но не менее 5 лет), менять устаревшее оборудование и прогнившие крыши цехов, менять своё отношение к чужому труду, человеку, прибыли.

Только тут оптимизм может и закончиться.

Саша ДраКот