ВСУ могут пойти на прорыв обороны Новороссии

 

Но если причины для «ответа» нет, ее всегда можно придумать. Новый виток эскалации напряженности в Донбассе признают уже все, нервы на пределе, и есть риск того, что ВСУ могут пойти на «прорыв» для достижения локального успеха. Ведь Украина убедила сама себя, что такой успех возможен.

 

Необходимо понимать, что военные планы обеих сторон никаких существенных изменений не претерпели. ВСУ все также лелеет стратегию охвата Донецка с востока с целью отрезать столицу ДНР от Горловки и прекратить сообщение с Луганском и — далее — с Россией. Другой удар предположительно намечается со стороны Волновахи через Докучаевск примерно с той же целью. ВСН, в свою очередь, никаких наступательных приготовлений не совершает (в том числе, по политическим причинам), все так же надеясь ответить на наступление противника фланговыми контратаками.

Общий накал пропаганды и милитаризация сознания привели Киев к самообману: значительная часть украинского командования на полном серьезе верит в то, что их армия достаточно вооружена, обучена американскими инструкторами и состоит из идейных киборгов. Эту мысль генералитет умудрился вложить и в голову Петра Порошенко. На выходе создается опасная ситуация, потому что идея решить проблему одним быстрым наступлением постепенно становится доминирующей в сознании именно тех, кто потенциально способен принять такое решение.

Если смотреть правде в глаза, то вся эта «игра на телевизор» в виде показного отвода техники создала дополнительные сложности при планировании наступательных действий, но не закрепила «мир». Политический процесс практически заморожен, сроки выполнения Минска-2 сорваны — и его уже чуть ли не официально перенесли на 2016 год, причем, в крайне туманных формулировках. Несколько раз упоминалась даже «осень  2016-го», что уже слишком далеко, учитывая резко убыстрившиеся политические циклы на местах. Возобновление боевых действий может случиться и мгновенно, «вдруг», по плану или постепенно, путем втягивания в течение нескольких дней в локальную стычку все более крупных подразделений. Уже несколько раз от начала крупномасштабного наступления Киев сдерживали в последний момент внешним давлением. Получится ли это снова — не факт.

Важно, что в обстановке тотального политического лицемерия («войны как бы нет, хотя она там есть» — кот Шредингера  по-украински) наступление всегда можно свернуть, прикрывшись переговорами. И так несколько раз. А списать эскалацию боевых действий можно будет на якобы «неуправляемых» и «идейных». Недаром с обеих сторон идет тщательное протоколирование и подсчет всех «случаев нарушения перемирия», что, конечно, необходимо для псевдопереговорного процесса, но на реальной обстановке никак не сказывается.

Да, ВСУ ничего нового не изобрело по сравнению с предыдущими кампаниями. Цели те же, тактика та же, только войск стало заметно больше. Закачивание большого числа живой силы и бронетехники в  какой-то момент стало невозможно держать в секрете, но и управлять всей этой массой стало труднее. При этом неравномерное распределение сил по фронту очевидно, так что никаких активных наступательных движений на луганском направлении не предвидится. У Счастья и Станицы луганской все застыло надолго, но провисающий Славосербск вполне может стать одной из промежуточных целей для захвата. Поднести запал Киев может или по политическим соображениям (например, в результате внешнего давления, из желания втянуть Россию во второй фронт, помимо Сирии) или  из-занеадекватного восприятия реальности генералами, использующими свое давление на Порошенко.

ВСН в ответ продолжали наращивать и оснащать тыловые механизированные группы, которые за время затишья пополнились значительным количеством бронетехники, в том числе, трофейной. Вообще, создание этих мобильных резервов — на данный момент главный аргумент ВСН. Оценить их боеспособность и даже приблизительную численность противник не может, что и вынуждает ВСУ держать резервы на второстепенных участках. Но насколько слаженно механизм контратак резервами будет действовать в реальной боевой обстановке никто сейчас поручиться не может. Тем более, что может сложиться и так, что вспышка боевых действий снова затянется на  полтора-два месяца, в результате чего начнет сказываться численное преимущество ВСУ. «Северный ветер» работает в обычном режиме, никаких перебоев с поставками, обучением мобилизованных и ремонтными работами нет. Проводились и учения. Ничего не изменилось и с психологическим настроем, несмотря на некоторое внутреннее напряжение в политической жизни ДЛНР в  летне-осенний период. Но  все-таки новая  оперативно-тактическая расстановки сил на фронте внушает некоторые опасения  из-за масштаба возможных боевых действий и попытки прорыва ВСУ для получения политического и пропагандистского успехов.

Отвод техники не нанес серьезного ущерба обороне Новороссии, но создал несколько «дыр», которые ВСУ вполне могут использовать. И летом, и сейчас ВСУ попытаются выявить эти дыры путем спорадических обстрелов.

Сейчас максимум такого прощупывания приходится на оборону самого Донецка и окрестностей. Но надо понимать, что это именно та часть фронта, где даже у крупной группировки ВСУ практически нет шансов на успех. Тем более, на успех быстрый и знаковый, с демонстративным захватом известных населенных пунктов. Вся эта зона — сплошной массив жилой застройки и крупных промышленных объектов. Втягиваться в наступление там для будет означать моментальную утрату темпа и большие потери. Но не факт, что в Генштабе в Киеве это понимают. Пропагандистская машина Украины каждый день рапортует об успехах военного строительства, поступлении новых типов оружия и о западной поддержке. Измененное сознание идет поперек здравого смысла.

Пока нет никаких оснований полагать, что масштабное наступление со стороны ВСУ можем случиться в ближайшее время. С другой стороны, никто не застрахован от постепенного втягивания в локальные бои, в ходе которых будет принято решение, что «теперь — пора».

Предупредить такое развитие событий может только постоянный мониторинг перемещений резервов ВСУ в зону ударных группировок, чтобы не прозевать ту критическую точку, за которой последуют наступательные действие — неважно, стратегического или локального характера. Теоретически, с любой видимой угрозой вполне справиться с небольшими потерями как человеческими, так и политическими. Но всегда есть шанс на то, что все будет еще хуже.

 Евгений Крутиков