Эффект горилки: чем заплатят украинцы за дефолт и упрямство Киева

 

И пока Минфин РФ готовит иск в английский суд, Федеральное агентство новостей вспоминает недавние примеры других государств, где произошел дефолт, и оценивает его влияние на национальную экономику и банковскую систему.

Кризис экономики в Мексике в 1994 году был вызван неверным решением тогдашнего президента страны Салинаса де Гортари. Его идея-фикс материализовалась в виде выпуска «тесобонов». Так называли краткосрочные государственные облигации, которые были номинированы в песо, но индексировались к доллару. Логика была простая: в стране наблюдался платежный и торговый дефицит, курс национальной валюты по отношению к доллару был завышен, и президент хотел такими мерами хотя бы частично погасить долг.

А дальше все произошло стремительно: после серии политических убийств доверие иностранных инвесторов оказалось сильно подорванным. Капитал стал утекать из страны, как песок сквозь пальцы, и песо в качестве национальной валюты быстро обесценился. Сначала центральный банк Мексики резко увеличил процентные ставки по гособлигациям, но уже через несколько месяцев стало понятно, что от привязки к доллару стоит отказаться. Кризис обанкротил 20 тысяч предприятий, 700 тысяч человек осталось без работы, а половина населения впала в нищету.

Вряд ли бы государство выбралось своими силами из этой финансовой ямы, но тут подоспела поддержка со стороны. Сильные мира сего в виде МВФ, Соединенных Штатов и Банка международных расчетов одобрили мексиканцам плана займов, выделив и около 50 млрд долларов. Пошли они на это, опасаясь эффекта падающего карточного домика: опасное положение Мексики, получившее в миру название «эффект текилы», могло распространиться и на соседние страны. Уже к 1995 году экономика стала медленно выздоравливать, а через несколько лет власти заговорили о финансовом росте.

Крупнейшим в мировой истории считается дефолт 2001 года, случившийся в Аргентине. Виной тому — бегство иностранного капитала и остановка роста экономики после азиатского кризиса 1997 года. Инвесторы, видя стагнацию, стали быстро выводить капитал из страны. Активизировалось и население: аргентинцы, поддавшись массовой истерии, снимали со счетов песо, переводили их в доллары и вывозили за рубеж. В ответ правительство заморозило все счета, позволяя снимать крайне незначительные суммы.

Понятно, что такие меры не могли привести ни к чему хорошему: народ повалил на площади и улицы, начались протесты. Через некоторое  время Аргентина объявила себя неплатежеспособной, причем по всему объему долга. В стране начался жестокий кризис: четверть населения лишилась работы, кто-то потерял еще и жилье, не говоря уже о государственных облигациях. Предприятия и заводы закрывались по цепочке, сельское хозяйство пришло в упадок. 

Выкарабкаться Аргентине удалось только через несколько лет. Сначала правительство достигло соглашения с МВФ и заменило около 80% обесцененных облигаций более долговечными, чья номинальная стоимость составляет всего 25–35% от первоначальной. Реструктуризация задолженности привела к досрочному погашению обязательств в размере почти 10 миллиардов долларов к 2006 году.

Уругвай отчасти поплатился за соседство с Аргентиной. Когда Буэнос-Айрес лихорадило из-за массового оттока капитала, страдали и два основных уругвайских института, что контролировались аргентинскими финансовыми группами. Риски перекинулись: в начале 2000-х иностранные инвесторы стали выводить капитал из страны, и уже к 2002 году около 38% капитала оказалось вне Уругвая. Экономические институты кинулись на помощь банкам, но пациент был скорее мертв, чем жив. Пришлось провести девальвацию песо, что отразилось на резком снижении валового национального продукта. Уругвай просто оказался бессилен платить по кредитам и вынужден был тянуть руку для помощи извне.

Правительство страны обратилось к держателям облигаций с просьбой подождать обещанного, то есть выплат, пять лет. Те согласились, понимая, что если вслед за Аргентиной посыплется еще и Уругвай, негативное воздействие на финансовые рынки может привести к сильному хаосу. Почти 95% инвесторов массово откликнулись на предложение правительства.  

Памятна и недавняя история с Грецией. Несмотря на то что эта европейская страна стабильно показывала один из самых высоких темпов роста в ЕС в 2000–2007 годах, ее жители массово уклонялись от уплаты налогов, что и привело страну к краху. Согласно последним исследованиям, население не донесло в казну свыше 410 млрд долларов! Реструктуризация долга позволила убрать почти 150 млрд, сотню выделили ЕС и МВФ, а власти ввели режим жесткой экономии, повысив налоги и сократив расходы, что отразилось на настроении греков и вызвало бурные протесты по всей стране. Мгновенно выросло число безработных, во многих домах пропали свет и вода. Греческое общество расслоилось: 20% самых богатых людей в стране стали зарабатывать почти в семь раз больше, чем 20% самых бедных. И это только верхушка айсберга...

Во всех этих примерах страны, оказавшиеся в реалиях дефолта, попали туда или по не зависящим от них причинах, или вследствие обстоятельств, которые было трудно предотвратить. В случае с Украиной дело обстоит совсем не так. Фактически Киев пошел по пути Эквадора в 2008 году и занял принципиальную позицию, стараясь признать долги правительства Януковича аморальным пережитком старины. Что, в свою очередь, ведет к трагическим для наших соседей последствиям.

Если посмотреть на правила кредитования государств, установленные Международным валютным фондом, то там четко прописано: такое поведение украинских властей полностью исключает дальнейшую финансовую поддержку Киева международными кредиторами. Отягчает обстоятельства и тот факт, что Украина предпочла довести дело до дефолта, чем сесть за стол переговоров с Москвой, о чем не раз говорила и наша сторона. Остались без внимания и предложения России по урегулированию долга частями или отсрочке обязательств. 

Вот и получается, что сейчас фактически Украина загоняет себя в тупик. Платить долг все равно придется (суду в делах экономики совершенно плевать на политику), а своим странным поведением Киев просто отсекает себе возможности для помощи. Страшно представить, что будет делать Порошенко, когда МВФ или Штаты откажутся давать ему новый займ. И как он будет объяснять и без тому злому населению, что такое «эффект горилки», как поднять экономику с колен, вернуть сильную гривну и заставить заводы снова работать. Благо собрать самой и позвенеть полной копилкой у уха Украина сейчас не в состоянии.