Конечно, идея приёма заявки Турции на вступление в БРИКС сопряжена с целым рядом рисков. Главный из них — нахождение Турции в военно-политической орбите НАТО, то есть США.
И это помимо субъективных рисков: от вечных попыток Эрдогана усидеть на двух стульях — до далеко не вечного течения его жизни. Последнее обстоятельство, учитывая настроения в некоторых кругах турецкой элиты, чревато полной сменой курса Анкары.
Есть также известное число издержек «организационного» плана: чем шире и разношёрстнее союз де-юре равноправных государств, тем больше он смахивает на Лигу наций — тут бы БРИКС со вновь вступившими членами разобраться… Не говоря уже о таких специфических проблемах, как турецкая лира или формирование в рамках БРИКС «тюркского центра силы» в лице Турции и Азербайджана (Баку тоже подал заявку на вступление), с перетягиванием одеяла на себя.
И всё же, если смотреть на БРИКС сквозь призму переформатирования больших пространств и контроля над мировыми — прежде всего евразийскими — транспортными потоками, то Турция превращается в важнейший приз в новой Большой игре. Это идеальный хаб, в котором сухопутные коридоры Нового шёлкового пути из Китая в Средиземноморье пробивают дорогу в Европу — как по суше через Босфор, так и через морские порты, неподвластные никакому «санитарному кордону».
Фактически, с выдернутой из американского влияния Турцией, великие евразийские державы побеждают в ведущейся «битве за Европу» (конфликт на Украине — её наиболее зримая часть), возвращая Старый Свет из атлантистского плена в материковое лоно. «Незалежная» Украина в этом случае становится не нужна, русофобское «Междуморье» от Балтики до Дуная распадается за ненадобностью, Pax Americana в Европе откатывается до побережья Атлантического океана — прежде чем окончательно убраться в Новый Свет.
Нашли ошибку? Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter, чтобы сообщить нам о ней.
Руслан Ниязов
