На пленарном заседании ВЭФ президент России В. Путин выразил уверенность, что масштабного военного конфликта на Корейском полуострове, особенно с применением средств массового поражения, не будет.
У всех противоборствующих сторон хватит ответственности и здравого смысла, и "мы сможем решить проблему дипломатическими средствами", — сообщил Путин. Он напомнил, что еще в 2005 году практически обо всем удалось договориться по вопросу ядерной программы КНДР: "Были достигнуты соглашения, по которым Северная Корея взяла на себя определенные обязательства по сворачиванию ракетно-ядерной программы. А все другие участники процесса обещали способствовать этому. Но потом, к сожалению, кто-то потребовал от КНДР того, чего она не обещала". В связи с чем ситуация и деградировала до сегодняшнего состояния.
…В первую очередь — о том, кто же этот "кто-то", дипломатично не названный Путиным.
В известном анекдоте звери в лесу сели играть в карты со словами: "А кто будет мухлевать, тот получит по морде. По наглой рыжей морде". Вполне понятно, у кого в лесу морда может быть не только наглой, но и рыжей. В данном конфликте точно так же понятно, кто мог потребовать от Севера Кореи того, чего Север не обещал.
Уж кто-кто, а Корея, причем обе половины ее, достаточно вменяема хотя бы потому, что конфликт, развивающийся сейчас, — это лишь очередной этап противостояния, идущего с начала XX века, когда Корею сперва оккупировала и долго и тщательно геноцидила Япония. А потом, когда Японию выгнали, появились желающие превратить площадку для разоружения японских оккупационных войск в собственную стратегическую базу — и использовать эту базу опять-таки для геноцида Кореи.
Так вот: насколько я понимаю, обе половины Кореи прекрасно помнят опыт геноцидов, которые им устраивали, и не имеют ни малейшего желания позволять кому-либо повторять этот геноцид. А вот страна, которая до сих пор геноцид устраивала только другим, а не испытывала на себе, естественно, не очень понимает, почему это никому не нравится.
С учетом этих обстоятельств я полагаю, что поведение президента Южной Кореи, гармонично сочетающее напоминание об опасности стиля поведения КНДР с обещаниями предложить ей вполне адекватную роль во взаимовыгодных экономических проектах, — самый разумный сейчас путь. Ибо, с одной стороны, именно участие в таких проектах заметно ослабляет интерес к агрессивному поведению (хоть и не вполне исключает его: скажем, перед началом Первой мировой войны все ее участники тоже были задействованы во множестве взаимовыгодных дел). А с другой стороны, как показывает обширный мировой опыт, если страна обладает большим экономическим потенциалом, она чаще всего обретает и возможности быстро нарастить оборонный потенциал и поэтому вовсе не обязана создавать его заблаговременно, тратя на это очень большие средства. То есть какие-то основы оборонной промышленности необходимы, но чаще всего в экономически развитой стране оборонка выстраивается в тесном взаимодействии с мирной. А потому не надо уделять ей столько внимания. По этой причине экономически развитая страна, как правило, выглядит со стороны менее агрессивной.
И поэтому позиция, высказанная на ВЭФ президентами Южной Кореи и России, — наиболее перспективный путь преодоления конфликта.
Кстати, замечу, что в начальный период споров вокруг положения на Корейском полуострове США пообещали КНДР решение ряда серьезных энергетических проблем путем поставок достаточного объема энергоносителей по обычным среднемировым ценам и создания на севере Кореи ядерного энергетического комплекса по американской технологии, гарантирующей невозможность использования этого комплекса в военных целях.
Корейцы охотно согласились на все эти предложения. И после этого американцы, придравшись к какому-то мелкому поводу, отказались исполнять собственное обещание. И тем самым Север Кореи оказался вынужден вести собственный энергетический проект — и уже поэтому у него появилась возможность продолжить и проект создания ядерного вооружения. Так что американцы не просто потребовали от КНДР того, чего та не обещала, но еще и нарушили собственные обещания, причем таким образом, который заведомо приводил к обострению обстановки.
Я думаю, это американцам понадобилось в первую очередь потому, что без обострения обстановки они рисковали утратить политический повод к размещению своих вооруженных сил на юге Корейского полуострова. Хотя не исключаю, что были у них и другие причины по давней англосаксонской традиции нарушить свои обещания.
Есть ли сейчас заинтересованные в войне? Едва ли. Чисто теоретически можно себе представить часть американского истеблишмента, которой эта война в нынешних обстоятельствах может оказаться выгодна, поскольку президент Трамп победил на выборах благодаря обещанию вернуть рабочие места в страну. А рабочие места из США начали выводить на юг Кореи намного раньше, чем на юг Китая. Поэтому я вовсе не исключаю, что разрушение юга Кореи в результате войны было бы США выгодно — ибо им нужно восстановление собственных производств на своей территории, что неизбежно повлечет на первых порах рост производственных издержек, и поэтому мирным путем Трамп все никак не может уговорить своих соотечественников пойти на тактические потери ради стратегических выгод.
Вообще очень мало кто готов жертвовать тактическими интересами ради стратегических выгод, увы.
В условиях такого тупика, когда стратегические интересы явно противоречат тактическим, провоцирование войны на Корейском полуострове могло бы позволить президенту Трампу и поддерживающим его финансово-промышленным группам выйти из тупика, добившись того, что просто негде будет продолжать в Корее крупное промышленное производство.
Но все-таки тех сил, которым сейчас война в Корее невыгодна, пожалуй, даже в США больше.
И президент России, надо думать, об этом тоже осведомлен.
Анатолий Вассерман
Нашли ошибку? Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter, чтобы сообщить нам о ней.